Мы упомянули В. П. Полеванова. Он был председателем Госкомитета по имуществу всего 70 дней, и его воспоминания об этом периоде очень интересны. Предоставим ему слово.
“Это было в ноябре 94-го. Меня поразило несколько вещей. Во-первых, такое решающее влияние на деятельность Госкомимущества двух центров. Центр приватизации Максима Бойко и центр, который назывался Леонтьевским центром и базировался в Санкт-Петербурге. Эти два центра практически вхожи были во все. Центры эти целиком содержались на деньги американцев. Они писали фактически все мыслимые и немыслимые законы. Участвовали в разработке всех конкурсов. Кроме этого, в учреждении просто работали и имели постоянные пропуска 32 человека: сотрудников американских фирм и русских, просто американцев, которые имели доступ вообще-то в святую святых — в компьютерный центр Госкомимущества.
Они имели возможность брать, как говорят на бирже, инсайдерскую информацию — какой конкурс готовится, когда он будет проведен, какие условия будут выставлены, какой разовый платеж и так далее. То есть та информация, которая, по сути, делает победу предопределенной для того, кто владеет этой информацией. То же самое, что если бы в Генштабе у Гудериана работал товарищ Жуков или наоборот. И 5 января я собрал в совокупность все эти данные, приказал изъять пропуска и не пропускать вот этих 32 товарищей. Тут произошел совершенно неожиданный для меня поворот. Во главе товарищей иностранцев на прорыв пошел тогдашний пресс-секретарь Чубайса. Он буквально прорвался через проходную Госкомимущества, они за-. баррикадировались и в течение суток в компьютерном центре уничтожали, вероятно, следы своей деятельности...
Никаких письменных автографов Чубайс не оставил. Он был прожженным аппаратчиком. И все передвигал на своих замов. Устная реакция у него была все время истерическая. Он беспрерывно пытался давить на меня по телефону, беспрерывно требовал, угрожал, приказывал и прочее. В том числе не трогать Джонатана Хэя (у Чубайса было официальное уведомление органов госбезопасности о том, что его советник Джонатан Хэй является кадровым сотрудником ЦРУ), ни в коем случае не трогать советников, ни в коем случае не выгонять их из здания Госкомимущества. Я, выслушивая его очередную истерику (а он очень слаб, когда ему оказывается прямое сопротивление), просто всегда просил его отдать письменный приказ обо всем том, что он сказал. И письменный приказ я, как законопослушный чиновник, выполню, а устный не буду, потому что он противоречит тому-то, тому-то и тому-то. Ни разу письменного приказа Чубайс мне не отдал...
Эта деятельность иностранцев просто зримо приводила к тому, что в любой нормальной стране теоретически немыслимо. Например, завод “Компоненты, который на 100 процентов выполнял заказы Генштаба, через подставную фирму “Брансвик” оказался скуплен американской фирмой со сложным названием. Она скупила на этом заводе 10 процентов акций, что по нашему закону давало возможность и право вводить своего человека в Совет директоров и на постоянной основе участвовать в работе секретного оборонного российского завода. До таких сценариев, я думаю, даже Булгаков не додумался бы и никто вообще теоретически, потому что это невозможно представить. “Сименс” скупила 28 процентов акций Калужского турбинного завода, который специализировался на изготовлении паротурбинных установок для атомных подводных лодок. “Боинг” и “Сикорский” скупили порядка 30 процентов акций наших вертолетных заводов, тоже военных, выполняющих задание Генштаба и так далее.
Особенно меня возмутило, что тот же Джонатан Хэй с помощью иностранных сотрудников и с помощью самого Чубайса скупил 30 процентов акций Московского электродного завода, единственного в стране, и НИИ “Графит”, который принадлежал этому заводу, который работал в России над технологией изготовления невидимок-бомбардировщиков типа “Стэлз”. Там в основе графитовое покрытие, которое отражает волны. И после того, как он получил блокирующий пакет акций, Джонатан Хэй заблокировал заказ военно-космических сил на производство этих высоких технологий и всячески пробивал заказ американского оборонного ведомства, чтобы на этом заводе производилась продукция для бомбардировщиков “Стэлз”. То есть такие совершенно дикие случаи, которые даже в колониальных странах вообще-то невозможны, наяву происходили в нашей родной стране...
Я писал в своей докладной, что приватизация в Венгрии, где ее проводили, дала стране 2 миллиарда долларов, а Венгрия по размеру меньше Московской области. В то же время приватизация в России дала миллиард. То есть практически все имущество было передано кланами самим себе. Как говорится, чужие здесь не ходят. Примеры приватизации. За Новокузнецкий алюминиевый завод, который должны были приватизировать за 20 миллионов долларов, заплатили аж 20 миллионов рублей, в 4000 раз меньше,— и приватизация была признана законной. Я ее отменил. Балахнинский целлюлозно-бумажный комбинат в нижнем Новгороде, где один станок стоил 7-8 миллионов долларов, а таких станков там было штук 5, приватизировали за 7 миллионов долларов, и то с выплатой в рассрочку.
Кстати, кланы захватили всю бумажную промышленность России, потому что бумага — это газета, это возможность удушить, вы сами на себе это чувствуете, издание оппозиционное по-настоящему, и подкормить дешевой бумагой издания, которые служат кланам. Кланы приватизировали практически все здания Москвы, все без исключения. Вообще, механизм кланов прост, как мычание коровы. За бесценок приватизируется Урал-маш. А дети кланов при этом заводе создают посреднические конторы. Скажем, Липецк производит сталь. Можно продавать сталь, прокат напрямую, но здесь клан никак не обогащается. Клан создает из своих родственников фирму “Посредник”, и при каждом заводе, при каждой шахте, при каждой работающей фабрике есть фирма посредников, где родственники руководителей клана работают. Эта фирма посредников поставляет тот же металл и как бы за качество, за оперативность [получает/ 20 — 40 процентов надбавки. То есть из ничего добавочный доход клана создается и через коммерческие банки, то есть не укладывается в голове, почему мы создали казначейство по всей стране, а, тем не менее, бюджеты большинства областей, в том числе Москвы, к примеру, находятся в коммерческих, частных банках. Государственные деньги полностью оседают в коммерческих банках, потом руководители кланов рассказывают, что нет денег на зарплату, призывают терпеть”.